ДРЕВО ЖИЗНИ - Страница 78

– Ты, я вижу, совсем замерз! Вот к чему приводят твои ночевки в лесу! – Она вышла в холл, и было слышно, как открылся холодильник.

– На-ка, выпей! – протянула она ему рюмку водки.

Сергей выпил. Ему показалось, что он влил себе внутрь расплавленный металл или кислоту. Все внутри горело. Он закашлялся.

– Быстро закусывай! – Ольга поставила на стол миску с салатом. Сочные помидоры смягчили жар от выпитого. Сергей почувствовал, что пьянеет, чего никогда раньше с ним не случалось. Он отвык от крепких напитков. Вино на Элии было слабое, не более десяти градусов. Сорокаградусная русская водка в таком случае, конечно, адский напиток.

– Теперь иди отдыхай! – потребовала Ольга, когда с салатом было покончено. Сергей хотел побыть один и поэтому, не возражая, отправился в кабинет.

– Не сон! Не сон! – повторял он себе. – Но что же это? Почему здесь ничего не изменилось? Сколько прошло времени?

Он так и заснул, сидя на диване, и проснулся только утром следующего дня бодрым и окончательно успокоившимся. Странность реальности больше не пугала. Он был счастлив, что прожитая им жизнь на Элии не сон. Где-то в неведомой части Великого Космоса затерялась прекрасная планета, и там живут его дети. Или потомки его детей. Но это теперь неважно. Сейчас самое главное – выдержка! Спокойствие и выдержка, повторял он. Только в спокойном состоянии можно правильно оценить информацию, а главное, заметить ее. Посмотрим, что будет дальше.

В доме все спали. Он взял карабин и отправился в лес.

Часа через два вернулся, неся на плечах молодого оленя. Ольга уже встала и готовила завтрак. На этот раз она напоила его чаем. Чай был заварен именно так, как он любил и привык пить его на Элии.

У него снова возникло странное ощущение, что Ольга что-то знает, но скрывает от него. Это странное ощущение дополнялось каким-то непроходящим отчуждением. Он почему-то не мог воспринимать Ольгу как свою жену и ничего не мог с собой поделать. Ему казалось, что Ольга стала другой, что вообще это уже не Ольга.

Сергей пробовал "прощупать" ее память, как его когда-то учил Дук, но у него ничего не получалось. То ли он разучился, так как почти не прибегал к этому на Элии, то ли Ольга не поддавалась его воздействиям и ее память и сознание были закрыты для него. Откровенна ли она с ним?

– Ты не встречала здесь, на острове, девушку?

– Это было три года назад! – спокойно ответила Ольга. – Я подумала, что это отбившаяся от группы туристка. Я не успела ее даже окликнуть, как она убежала, по-видимому, испугавшись. Ты что, ее тоже встречал?

– Да, ее звали Стеллой!

– Вот как! – Ольга ограничилась этим восклицанием и не стала задавать вопросов.

Больше к этой теме не возвращались. Сергей искал перемены в поведении Ольги, но не находил их. Он сообщил ей имя Стеллы, следовательно, признался, что знал ее, но это не вызывало у Ольги естественных, казалось, вопросов. В другом случае он, возможно, обрадовался бы, но сейчас… сейчас это раздражало и даже пугало…

Пользуясь даром Дука, он стал следить за Ольгой, когда она не подозревала, что ее видят. Он не мог объяснить себе, с какой целью это делает. Ольга вела себя естественно, не давая никакой "пищи для размышлений". И все же перемены в ней были. Он их не чувствовал, а скорее предполагал интуитивно. Так ничего и не узнав, наблюдения пришлось прекратить. Возможно, он просто отвык от нее. Не перенес ли он странность своего положения на жену? Это было вполне вероятно.

Логика и интуиция… Интуиция что-то нашептывает, но логика не принимает. Отказывается принимать. Интуиция подобна Кассандре, она знает то, чего не знают остальные, но ей не верят. Да как же ей верить, если то, что говорит Кассандра, противоречит очевидному, фактам, а "факты – упрямая вещь". И факты – троянцы – не верят интуиции – Кассандре. Каждый в своей жизни по крайней мере один раз сжигает свою Трою. Но как отличить голос безумной девицы от множества голосов лжепророков, сидящих в наших мозгах? Как среди множества безумий найти то безумие, которое поведет тебя к звездному часу открытия истины? Логика – бюрократ мозга. Она посредственна в своей логичности и логична в своей посредственности. Но мы не имеем ничего лучшего! В крайнем случае, бюрократ может получить хорошее образование. Но прибавит ли это ему ума? Государство порождает бюрократа, Разум – логику. Без них не может существовать ни государство, ни разум. Без них – анархия. Главное – не упустить момент, когда тупость бюрократа становится столь же опасной, как и анархия, и в конечном итоге ведет к тому же результату.

Фома Аквинский говорил: "Верю, ибо нелепо!" Верить в нелепость нельзя! Но как отличить настоящую нелепость от видимой нелепости явления, которое наш разум не может схватить полностью и видит только незначительную часть этого явления вне связи с остальными, составляющими целое?

Ничто так не вредно познанию, как категоричность утверждений. Казалось, став на путь диалектического мышления, мы, понимая изменчивость и противоречия нашего странного мира, должны были бы избегать излишней категоричности суждений. Так нет же! Открыв истину при помощи диалектического мышления, мы возводим свое открытие в догму, тут же забывая, что истина тоже меняется, как меняется и мир, ибо истина – это только отражение этого мира в процессе его развития, так же, как и наше его восприятие, которое должно в своем развитии поспевать за меняющимся миром. Проходит время, и диалектика, подобно тому, как днище корабля обрастает ракушками, обрастает догмами, и уже вместо действительной реальности создается реальность вымысла, и мы смотрим на мир через призму этой вымышленной реальности, отвергая все то, что не соответствует нашему вымыслу.