ДРЕВО ЖИЗНИ - Страница 64

Сыновья его постепенно подрастали и количество работников увеличивалось. По-прежнему охота давала много мяса. Это было внушительное зрелище, когда Эрик, окруженный всем своим многочисленным кланом, выезжал из ворот усадьбы. Рядом с ним на горячих породистых скакунах гарцевали его сыновья, каждый из которых унаследовал красоту матери и мужественность отца. Смуглый, черноволосый Тимур, он получил земное имя, такой же порывистый и нетерпеливый, как и его мать Таура, нетерпеливо горячил тонконогого гнедого жеребца, порывался вырваться вперед. В меткости стрельбы из лука он уже превосходил свою мать. Спокойный, белокурый и голубоглазый, как и его мать Юлия, Юл, напротив, ехал спокойно на полкорпуса сзади отца, такой же широкоплечий и двухметрово-ростый. Пожалуй, из всех сыновей Эрика он был самым сильным, сильнее даже первенца Ларта. Как-то Эрик в шутку решил помериться с ним силой. И хотя ему удалось прижать руку Юла к столу, он почувствовал железные мускулы юноши. Как и предполагал старый Дук, сыновья Эрика унаследовали от матерей присущие элианам свойства, а от отца – свойственную землянам агрессивность. В детстве они не раз затевали между собой драки, хотя в общем жили довольно дружно и любили друг друга. Элианские дети никогда не дерутся. Дети Эрика ломали игрушки, разбивали друг другу носы и не только друг другу, но и ребятишкам, приходившим к ним играть. Последнее воспринималось элианами с удивлением и настороженностью. Возможно, это послужило и причиной некоторого отчуждения. Когда дети подросли, они уже не дрались, но память об этом осталась.

Дук получил, что хотел. На Элии возникла новая раса. Но не всем она понравилась. А что если эта новая раса подчинит себе народ Элии? Опасения высказывались, правда, тихо, но они были. Узнав об этом, Эрик даже подумал, не суждено ли его сыновьям остаться одинокими. Однако тревоги не оправдались. Все взрослые сыновья его были уже женаты, а некоторые – даже дважды.

– Женщины наши лучше нас знают, что нужно Элии! – торжествующе заявил Дук на последнем Совете, отвечая на двусмысленное предположение Чака, его – Дук тогда еще не знал об этом – будущего преемника.

Отношения с Чаком у Эрика не сложились с самого начала. Потом, когда тот стал вождем племени, Эрик узнал от Гора, что Чак неоднократно настраивал элиан против него. Оказалось, Чак был отцом того самого элианина, который сорвался первым в пропасть и увлек за собой привязанного к нему веревкой товарища. Эрик понимал чувства Чака, но ничего не мог сделать. Все его шаги к сближению с новым вождем встречали холодную вежливость. Пришлось прекратить попытки, и больше они почти не виделись. Сорвавшийся боец был единственным сыном Чака. А Чак уже не молод. Он женился очень поздно. Жена его тоже в летах, когда женщина уже не может иметь детей. Ее дочь от первого брака осталась в семье отца. И вот их единственный сын погиб в горах по вине, как они считали, Эрика. Впереди – одинокая старость. Могли ли они объективно отнестись к человеку, если он, даже спасая отряд, а возможно, и всю планету, пожертвовал их сыном? Эрик догадывался, что Чак ненавидит его. Но что он мог сделать?

– Его ненависть ко мне вполне естественна. Это чувства отца к виновнику гибели его единственного сына.

– На всей Элии только два человека считают тебя виновником его гибели. Это Чак и ты сам! Разве у одного Чака погибли сыновья?! Тысячи отцов и матерей лишились своих детей, замученных в концлагерях. Кстати, только один Чак не сторонился оставшегося в живых пленного свистуна. Он даже подолгу беседовал с ним.

– Вот как? Это для меня новость.

– Да, их много раз видели вместе.

– Расскажи, отчего умер пленный. Меня не было тогда в селении. Я только-только перешел жить сюда и, когда мне сообщили о его смерти, прошло, кажется, три или четыре месяца.

– Его нашли за селением. Он лежал под деревом мертвый. Его тут же зарыли. Никто не выяснил причины смерти. Труп даже не осмотрели.

– Вот это зря! Ты не помнишь, был ли Чак со всеми на праздновании годовщины битвы в горах?

– Нет. Хотя не уверен…

– Впрочем, если он и не был, это вполне объяснимо. Ведь погиб его сын. Но все же выясни, был ли он со всеми и кто его видел.

– Это трудно. Прошло столько времени. Вообще, Чак всегда предпочитал одиночество и редко появлялся на людях. Его популярность начала расти лет десять назад. Его даже выбрали в Совет взамен умершего к тому времени Лага.

– Чем ты это объяснишь?

– Не знаю. Он меня постоянно избегает, как избегал раньше отца. Да, вот еще, вспомнил! Чак в последние два года часто посещал окрестные селения, и эти посещения, как правило, совпадали с твоими поездками…

– Следовательно?

– Чак как-то настраивает против тебя население. В этом уже не приходится сомневаться.

– Я тоже давно заметил это странное изменение отношения со стороны людей, которых, поверь мне, я полюбил всем сердцем. Порой чувствую скрытую враждебность и не могу ее ничем объяснить.

– Это все Чак! Его дело!

– Надо проследить за ним.

– Обязательно! Я скажу своим братьям, чтобы они не спускали с него глаз.

– И если что – немедленно предупреди меня.

– Непременно!

Гор уехал, а через две недели после его отъезда случилось несчастье. Сгорела дотла лаборатория, в которой в законсервированном виде хранилась спасительная плесень. Планета лишилась своего главного оружия и стала снова беззащитной, случись новая агрессия из космоса. Пропали многолетние труды.

Сначала Эрик решил, что виною пожара явилось короткое замыкание в проводке холодильной установки. Но потом, осматривая место пожара, он обнаружил заметные следы поджога. Кто-то нес к стенам лаборатории охапки соломы. Отдельные соломинки вели от пожарища к стоящим вдалеке от лаборатории стогам соломы, оставшейся от обмолоченного хлеба.