ДРЕВО ЖИЗНИ - Страница 218

218

***

"И все же, – шепнул ему внутренний голос, – как она прекрасна!"

Тьма рассеялась, и он снова очутился перед экраном.

Он понял, что должен уйти. Надел скафандр и вступил на светящуюся платформу. Платформа тотчас пришла в движение, и вскоре он очутился на поверхности. Дальше все развивалось в обратном порядке. По светящейся дорожке он дошел до катера. Николай ждал его с нетерпением.

– Ну что? – был первый его вопрос.

Сергей пожал плечами.

"Открой грузовой отсек катера", – прозвучал внутри него голос Урании. Сергей подчинился и набрал команду, открывающую грузовой отсек. Через иллюминатор он увидел, как кристаллы, образующие неподалеку от посадки катера пирамиду, зашевелились. Пирамида рассыпались, и кристаллы поплыли невысоко, почти касаясь поверхности, к катеру. Вскоре приборы показали полную загрузку отсека. Урания выполнила обещание, данное Ольге.

– Спасибо, Урания, – мысленно произнес Сергей. – Прости, что так получилось, – извинился он. В ответ раздался мелодичный женский смех. Катер плавно приподнялся и стал набирать высоту.

За месяц пути до "Геи" Сергею несколько раз приходилось рассказывать Николаю о своих приключениях на Уране. Пораженный происшедшими событиями, Николай несколько раз просил повторить его рассказ. Делать в полете было нечего, и Сергей удовлетворял любопытство друга. Он рассказал все или почти все, утаив от него последние минуты, проведенные с Уранией.

– Она такая красивая? – переспрашивал Николай.

– Очень! Я даже не могу сравнить ее ни с кем из виденных мною ранее женщин. Красота женщины – продукт длительной цивилизации, многовекового отбора. Учти, что олимпийцы и титаны опередили нас на десятки тысяч лет. Теперь, сидя в пилотском кресле, Сергей внутренне ужасался своей дерзости. В то же время ему было очень стыдно. Его выставили наружу, как нашкодившего котенка. Судя по тому, что Урания выполнила свое обещание и дала кристаллы, она не разгневалась за его поступок. А если? Что стоит этой могущественной системе уничтожить его, космический корабль да и всю Землю! "А все-таки она прекрасна! Обняв ее, я забыл обо всем. Передо мной была только женщина с лицом и фигурой богини. Если бы она была женщиной, то могла бы понять мой порыв. Впрочем, она сама же меня спровоцировала. Хотела узнать предел человеческой смелости. После этого что мне оставалось делать? Сказать: "Извините, мадам, в другой раз"?! Пожалуй, это ее еще больше бы рассердило. А собственно, почему рассердило? Ведь это же машина! Впрочем, какой черт, машина? Личность! С невообразимо высоким интеллектом. И все же у нее есть эмоции и чувства. Не знаю, когда они появились. Может быть, после моего прихода, ведь она меня всего проанализировала до последней клеточки. А может быть, уже потом, после беседы. Ведь приняла она образ прекрасной женщины, а не старой карги! Следовательно, ее собственная внешность ей была не безразлична. А это уже чувства.

УРАНИЯ И ВЛАДИМИР ВЫСОЦКИЙ

– Так это и есть счастье? – Сергею показалось, что в голосе Урании прозвучало разочарование.

– Для нас, людей, это составляет существенную часть его. Я бы сказал, постоянную составляющую любого счастья. Конечно, это относится к биологическим существам.

– Нет, почему же! Интересный поток импульсов. Новые информационные ощущения. Я прекрасно знаю о таких процессах в организмах биологического происхождения, но на себе ощутила их действие впервые. Очень любопытно! Я их записала в память и при желании буду повторять.

– А вот этого делать не надо! – серьезно заметил Сергей, целуя ее в мочку уха. – Здесь каждый раз по-новому. Повторение, как известно, не содержит новой информации, так что лучше сотри! Меня еще в школе учили, что информацию лучше черпать из первоисточников.

Раздалось призывное ржание. К нему, изогнув хвост, скакала тонконогая белая кобыла. Сергей тряхнул гривой и фыркнул.

– Ну, это совершенно лишнее, Урания.

– Почему? – заржала кобыла. – Ведь ты сам интересовался превращениями Зевса.

– Чисто теоретически! На практике это совсем неинтересно.

Зеленый луг исчез, и они снова очутились к комнате.

– Если ты хочешь менять платья, то я бы попросил ограничить их фасон. Я в этом отношении немного консерватор. Разве что для загородных прогулок… с чисто спортивными целями.

– Но олимпийцы часто прибегали к принятию образов других существ.

– Наша цивилизация, к счастью, еще не дошла до этого.

– Почему "к счастью"?

– Видишь ли, Урания, – Сергеи замялся, – я бы сказал, что это несло в себе массу неудобств…

– Почему? Мне кажется, напротив…

– Была бы страшная неразбериха. Любой бык принимался бы за бога. Попробуй тогда отличить своего быка от соседского, принявшего его образ. Нет, Урания, это не для нас! Тем более…

Бык имеет известные преимущества, и при достаточно развитой фантазии наши женщины охотно бы принимали любого быка за бога. Мы, хотя и утверждаем: "Что позволено Юпитеру – не позволено быку", но попробуй разберись, где Юпитер, а где просто бык? Человеку свойственно ошибаться. Иной раз люди думают, что перед ними бог. Всячески ублажают его, вешают ему на шею золотые украшения, а потом, когда этот "бог" околевает, оказывается, что он не бог, а самая заурядная скотина. Тогда жрецы начинают смущенно оправдываться, дескать, ошиблись, братцы, не тому молились. А что толку от их "самокритики"? Приведут из своего стада нового быка и говорят: "Вот он, самый что ни на есть настоящий Юпитер! Молитесь теперь ему!" И все начинается сначала. Бык, естественно, мычит. Но поскольку он занимает должность Юпитера, то каждое его "Му!" принимается за божественное откровение.

218