ДРЕВО ЖИЗНИ - Страница 147


К оглавлению

147

Радикалы шли дальше. Они требовали отмены элиты и уравнивания в правах с нею среднего класса. При этом не отвергали селекционную политику правительства, но выступали за строгий общественный контроль в ее осуществлении. Они также были против императорской власти и хотели ее заменить коллегиальным правлением.

Крайнее крыло радикалов – Движение сопротивления – провозгласило своим принципом действие. Его отряды совершали набеги на питомники и школы, похищали детей, спасая их от операций на мозге. Вся эта разношерстная публика находила теперь убежища в обезлюдевших местах планеты, спасаясь от преследований политической полиции. В одном из таких селении и очутилась Ирина. Здесь жили человек триста. В основном мужчины. Женщин, особенно молодых, было мало. Появление Ирины, естественно, вызвало большой интерес среди жителей. Павел поместил ее в небольшой хижине на краю поселка, окруженного со всех сторон огромными вековыми елями, между которыми сохранился прозрачный родничок.

– Это моя берлога, – пошутил он, сбивая с дверей приколоченные доски.

"Берлога" имела явно нежилой вид. Судя по всему, хозяин не был в ней уже несколько лет. Перво-наперво затопили печь, и, когда ее тепло несколько подсушило отсыревшие стены, Ирина, как могла, навела в ней порядок. Хижина представляла собой одну комнату, перегороженную досчатой стеной на два отсека. Двери между ними не было. Вместо нее висела полувыделанная шкура лося.

– Дверь я сколочу завтра, – пообещал Павел, – и поставлю внутренний засов.

– Зачем? – удивилась Ирина.

– На всякий случай. – И пояснил. – Я часто буду в отъезде.


***

На второй день он достал из-под пола замотанный в промасленные тряпки продолговатый предмет. Ирина раньше не видела ничего подобного.

– Это охотничье ружье, – объяснил он. – Необходимая здесь вещь.

Он разломил, как показалось Ирине, его пополам и критически осмотрел на свет стволы.

– Жаль, здесь трудно доставать заряды, – пожаловался Павел. – Я, правда, на этот раз привез их, думаю, что хватит. Он тщательно почистил ружье и повесил на стену.

– Сегодня я поучу тебя с ним обращаться, – пообещал он. – А завтра утром мы пойдем на охоту. Тех продуктов, что мы с тобой привезли, хватит на зиму, а если охота будет удачной, то можно протянуть и до лета. Дичи здесь много.

В дверь постучали.

– Открыто! – крикнул Павел.

Вошел человек среднего роста, с прилизанными на бок волосами. Несмотря на теплый осенний день, на нем была меховая куртка.

– Здравствуйте, – поздоровался вошедший.

– Ну, здравствуй, – нелюбезно ответил Павел. – Что скажешь?

Вошедший нерешительно потоптался на месте, ожидая, что его пригласят сесть. Но Павел не двинулся с места.

– Вы удивлены моим визитом? Ну что ж, этого следовало ожидать. Однако, несмотря на наши глубокие политические разногласия, я счел своим долгом выразить вам свою и своих товарищей самую глубокую признательность за то, что вы для нас всех сделали.

Говоря это, он почему-то смотрел не на Павла, а на Ирину. Видя, что его не приглашают, вошедший придвинул к себе грубо сколоченный табурет и сел, расстегнув куртку.

Павел молча подкинул поленья в горящую печь.

– У вас здесь тепло…

– Да вы разденьтесь, – предложила Ирина, видя, что Павел молчит. Ей стало неловко перед гостем за явное пренебрежение, которое подчеркивал своим молчанием Павел.

– О, благодарю вас, – гость поспешно снял куртку и повесил на вбитый в стену гвоздь.

– Может быть, хотите чаю? – спросила она, снимая с плиты только что закипевший чайник.

– У вас есть чай? Настоящий чай? С удовольствием! Я уже забыл, когда пил его. Благодарю, благодарю, – повторил он два раза, принимая из рук Ирины чашку.

– Берите сахар, – она подвинула ему сахарницу.

Ирина налила чай Павлу и поискала на полке глазами чашку для себя, но не обнаружила и налила себе в пустую стеклянную банку, на стенке которой еще сохранилась часть наклейки.

– Возьми мою, – предложил Павел.

– Ничего, так вкуснее, – улыбнулась она, отхлебывая из банки. Заметив, что она стоит, гость поспешно вскочил с табурета, придвинул его к ней, а сам переместился на лавку у окна.

– Вы знаете, здесь, вдали от центров культуры и цивилизации, мы отвыкли от таких, казалось бы, маленьких и незначительных радостей жизни, как, например, этот чай. Мы постепенно грубеем…

– Вот и ехал бы себе в эти центры культуры, – нелюбезно буркнул Павел. Это были первые слова, которые он сказал гостю.

– Вы же знаете, что мои убеждения не позволяют мне находиться в стороне от борьбы…

– Толку-то от вашей борьбы…

– Напрасно вы так. У нас различные подходы и методы. Но цели-то у нас одни. Мы не должны враждовать, и мне непонятна ваша грубость, – обиделся гость. – Вы даже не представили меня даме!

– Эдуард Френкель – местный партийный лидер правозащитников, – неохотно назвал Павел гостя.

Френкель самодовольно улыбнулся и склонил голову.

– Как приятно видеть в такой забытой богом глуши очаровательную женщину! Позвольте узнать имя?

– Ирина, фамилии, к сожалению, нет. Есть номер, но он вас вряд ли интересует, – произнес Павел с вызовом в голосе.

Френкель открыл рот, чтобы ответить на очередной выпад Павла, но в дверь снова постучали.

– Еще один, – выдохнул Павел.

На пороге появился новый гость, высокий худощавый блондин в синих джинсах и белом шерстяном свитере. Он был молод, не больше тридцати двух, и если бы не белесые брови и красноватый цвет лица, можно даже назвать его красивым. Ирина, которая в своей жизни мало видела мужчин, взглянула на него с интересом. Павел заметил это и слегка нахмурился.

147